«Танцы – это профессия, которая требует много жертв»

Мы продолжаем расспрашивать столичных кубинцев о том, какие же мы, российские ученики, и что нам стоит делать, чтобы приблизиться к той грации и энергетике, которая характерна для танцоров с Острова Свободы. Второй в нашем марафоне поучаствовала Аннелис Перес Кастийо.

Аннелис, как ты начала преподавать в России?

В первый раз я приехала в 2010-м году, но тогда я жила не в Москве, а на юге, и не преподавала, а участвовала в шоу. В 2012-м оказалась в Москве. Сначала выступала с шоу на корпоративах, а потом меня позвали в школу.

У меня профессиональное хореографическое и педагогическое образование, но в России опыта преподавания до этого у меня не было. Я тогда не говорила по-русски, не знала слов «вперед», «назад», «поворот», но моей энергетики и того, как я показывала, хватало для того, чтобы ученики поняли движения.

После этого надо было создавать программу, чтобы на моих уроках было интересно.

Я начинала с более легких направлений: пластика популярных танцев и реггетон, ходила на классы к Йоанди, наблюдала, какая у него система. А после этого стала вести румбу с нуля, афро.

Есть ли сейчас направление, которое ты бы хотела преподавать, но не получается?

Я выпускница отделения современного танца, но долгое время не могла преподавать его. Только после того, как я поставила шоу для Кристины Больбат и Натальи Поддубной, другие ученики увидели, что я танцую не только румбу и афро, и мы запустили новый курс. Это как раз то, чего мне не хватало.

Что бы ты сказала о российских учениках?

Я всегда говорю, что после них ты можешь работать в любом другом месте: это очень хорошая школа для преподавателя. Российский ученик всегда хочет получить ответы на вопросы.

Урок проходит не по принципу: «Я буду танцевать, потому что холодно и у меня стресс». Российский ученик приходит, чтобы узнать, почему двигается плечо, почему я буду приглашать этого ориша, если это не моя религия, и это заставляет преподавателя углубляться, думать о том, как подать материал. Российские ученики с аналитическим складом ума, очень требовательные: они всегда ищут информацию, смысл и спрашивают: «Почему мы это делаем?». Они не приходят на классы просто, чтобы развлечься.

Считаешь ли ты, что есть народы, у которых танец в крови, и те, кому он даётся с трудом, и что связано это в том числе с географией север-юг?

Я не знаю. Думаю, что культура и климат играют свою роль, но работая над собой, способности можно развить. Есть народы, для танцев которых характерно больше энергии, больше пластичности. Но когда говорят, что русский ученик не может хорошо танцевать afrocubana, я спрашиваю: «Почему?». С другой мотивацией, из другой культуры, но они могут изучить эти движения.

Но для них нужна другая стратегия?

Да, им надо больше объяснять и сначала подготовить их к движению.

Как ты считаешь, сколько времени нужно, чтобы научиться хорошо танцевать?

Думаю, чтобы неплохо танцевать, нужно около двух лет, а чтобы очень хорошо, гораздо больше.

Ходишь ли ты на сальсатеки в Москве?

Нет, обычно на выходные я езжу на фестивали и там танцую, а в Москве нет. Здесь я часто устаю после классов и не хочу приходить на сальсатеки и отказывать ученикам, которые будут меня приглашать. А вот когда приезжаю на Кубу, то обязательно хожу потанцевать, чтобы развлечься.

Какой совет ты бы дала российским ученикам?

Нужно много терпения и веры в то, что ты сможешь, ведь это не твоя культура, не твои танцы. Есть люди, которые ходят на уроки месяц, осваивают три движения и потом им становится скучно: они думают, что уже изучили все. Так не бывает. Я профессионал, но я учусь всю жизнь.

А как и когда ты начала танцевать?

Я начала заниматься гимнастикой с раннего детства. В девять лет мама отдала меня в школу танцев, она хотела, чтобы я подготовилась к профессиональному училищу. Все говорили, что это сумасшедшая идея, ведь у нас не семья артистов. Но благодаря подготовке, я поступила и восемь лет там училась.

Тебе было сложно?

Я очень много плакала: не играла в куклы, не ходила в парк, не гуляла с другими детьми. Сейчас, когда я стала преподавателем, я более расслабленная. А вообще танцы – это профессия, которая требует много жертв.

Сложно ли быть профессиональным танцором на Кубе?

На Кубе очень много профессионалов в сфере танца и школ: проблема в том, как продвигать все эти таланты. Там ты работаешь только в рамках танцевальной компании, а за рубежом можешь продвигаться сам. Поэтому очень многие артисты ищут возможности за границей.

Тебе нравится жить в России?

Есть вещи, которые мне мешают, но мне очень нравится, что меня здесь любят. Хотя это страна сложная, со сложной культурой и климатом. Здесь, например, есть люди, которые не очень хорошо относятся к иностранцам, и раньше меня это шокировало. Но позитивная энергия, которую мне дают мои ученики, а я даю им, держит меня здесь, и уезжать отсюда я не хочу.