Преподаватель Rio Dance Academy Жоржи Марьяно — настоящий бразилец: обаятельный, веселый, но самое главное — он невероятно танцует. Занятия проходят в непринужденной обстановке, а его чувство юмора и неиссякаемый позитив облегчают процесс освоения даже самых сложных движений. Марьяно в Москве всего год, но уже стал родным в танцевальной тусовке и встретил друзей в России. Он преподает не только популярный зук, но и довольно экзотическую самбу де гафиэйра. Этот стиль сформировался в 40-х годах прошлого века в Рио-де-Жанейро. Своим названием самба обязана заведениям, в которых ее исполняли, гафиейрам, популярным среди рабочего класса танцзалам. Дословно название танца переводится как «самба из гафиейры». Когда-то этот танец покорил Жоржи, а сейчас, не без его помощи, становится более популярным в России.
WLD: Жоржи, когда и где вы начали танцевать?
Жоржи: Я начал танцевать в Рио-де-Жанейро в 2002-м году. Мне тогда было 18 лет и я играл в футбол. У моего дяди была своя школа танцев, где он преподавал. Он часто приглашал меня прийти на уроки, но я отказывался, считал, что парные танцы — занятие для людей постарше. Однажды дядя позвал меня на вечеринку в свою школу. Там было много моих ровесников. Одна девушка пригласила меня танцевать, а я не умел, так что пришлось просидеть всю вечеринку. Остальные ребята развлекались, и я сказал себе: «Такого больше никогда не будет» и решил начать заниматься. Они тогда танцевали сальсу, но я решил освоить именно самбу де гафиэйра. Перед тем как начать заниматься, я посмотрел несколько видео, где такие великолепные танцоры как Джимми де Оливейра, Марсело Chocolate, Алвару Рейс исполняли самбу. После этого я понял, что хочу научиться так же.
Тогда мне больше других нравился Алвару Рейс, и через какое-то время я начал заниматься у него. Большинство видео, которые я смотрел в самом начале, были записями его выступлений.
WLD: А со временем ваши предпочтения остались прежними?
Жоржи: Сейчас я воспринимаю танец на другом уровне. Конечно, я могу назвать человека, который вдохновляет не только меня, но и многих других. Это Джимми де Оливейра. Он привнес много нового в самбу де гафиэйра, он один из лучших, но при этом продолжает развиваться, так что мое поколение тоже должно работать еще больше. Потому что если Джимми не останавливается на достигнутом, как могу я перестать работать над собой? Сейчас он для меня образец творческого процесса, человек, который не останавливается в своем развитии.
WLD: Когда вы начали преподавать?
Жоржи: О, это произошло довольно быстро, после того как я начал танцевать. Я много тренировался, безумно хотел познакомиться с Алвару. И спустя всего полгода ему нужно было уехать, он предложил мне его заменить. Алвару доверил мне группу! Ученикам очень понравились занятия со мной, и он сказал, что я готов преподавать.
WLD: Вы уже год преподаете в Москве. Почему решили переехать сюда?
Жоржи: Я не собирался переезжать в Россию. До этого я жил и преподавал на Кипре, но школу там открыть не получилось из-за бюрократических проблем. Довольно неожиданно появилась возможность приехать в Москву. Здесь я мог преподавать именно гафиейру и решил попробовать. Интерес к самбе в Москве уже был, и на первое занятие пришло довольно много ребят — тех, кто был знаком с танцем, и тех, кто нет. Многие из них занимаются и сейчас. Это и стало главной причиной, по которой я остался тут, несмотря на холод (смеется).
WLD: Не боялись, что самба де гафиейра не вызовет здесь интереса?
Жоржи: Я знал, что будет сложно. Дело в том, что самба в первую очередь ассоциируется у всех с карнавалом, а как парный танец она известна далеко не всем. Кроме того, мало кто вообще знает, что такое гафиэйра. Потребовался год, чтобы вызвать больший интерес. Вообще, любому направлению в любом уголке мира сложно закрепиться. Популярности сальсы, например, поспособствовало кино. У гафиейры такого не было. Но мы добились многого за это время.
WLD: Можете ли назвать гафиэйру популярным танцем в России и других странах, где вы были? Почему самба может быть популярна среди русских?
Жоржи: Нельзя сказать, что этот стиль сейчас очень популярен в России. Здесь почти нет музыкантов, которые исполняют самбу, не так много событий, связанных с гафиэйрой. Даже среди танцующих людей немногие знают об этом стиле. Я верю, что она может стать популярной, но это будет зависеть от нескольких факторов. Первый — единство между преподавателями, которого непросто достичь, но это необходимо, чтобы танец мог развиваться. Если этого нет, то ко мне на вечеринку придут только мои ученики. Остальные подумают, что их преподавателям это не понравится. Я считаю, что объединение учеников разных школ усилит позиции самбы, и через какое-то время танец станет популярным. Едва ли самбе удастся стать такой же востребованной, как, например, сальсе, потому что технически она сложнее. Но уже есть места и за пределами Бразилии, где танцуют гафиейру, например, Лион во Франции. Любят самбу в Испании, а сейчас интерес к ней растет и в России.
WLD: А как обстоят дела в Бразилии? Насколько танец популярен там?
Жоржи: Несмотря на то, что самба де гафиейра появилась довольно давно — еще в 40-х прошлого века, ее популярность выросла за последние 5-6 лет. Раньше она просто была одним из парных танцев, как болеро и солтиньо. Своим «вторым рождением» она обязана известному телешоу «Танцы со звездами». О стиле узнали многие и начали искать, где этому можно научиться. В Бразилии из парных танцев обычно учатся солтинью и болеро, а когда узнают о самбе де гафиэйра, люди понимают, что могут танцевать под ту музыку, которую слушают с детства. Наша самба — часть истории и культуры Бразилии, и это находит отражение в музыке и в танце. Самба окружает нас повсюду: если вы включите радио или телевизор, то услышите прежде всего бразильскую музыку — пагоде, самбу, босса-нову. Поэтому бразильцы хотят танцевать под ритмы, которые им близки. Музыка подогревает интерес к танцу, а за пределами страны открывает новую сторону самбы, которую исполняют не только на карнавале.
WLD: Расскажите, какие направления есть в самбе?
Жоржи: Два основных стиля — это традиционная самба и самба фанкеаду (funkeado). И есть такие подвиды, как шоринью и самба-кансао. Шоро — это музыкальный жанр, шоринью — довольно старый вид танца, основан на традиционной самбе. Кансао исполняют под медленную музыку, такую как «Garota de Ipanema». В основе кансао тоже лежит база традиционной самбы де гафиэйра, но манера исполнения другая. Фанкеаду обладает той же структурой, но этот стиль исполняют под другую музыку — хип-хоп, R’n’B, сейчас даже под более лиричные композиции. Начинать осваивать танец имеет смысл с традиционной гафиэйры, параллельно можно изучать фанкеаду, но нельзя забывать о базе.
WLD: Ginga и malandragem — обязательные атрибуты танца. Что это означает и можно ли этому научиться, не будучи бразильцем?
Жоржи: Действительно, они берут начало в самом образе жизни бразильцев, отражают нашу манеру общения и поведения, а значит и танца. В те времена, когда танец только зарождался, существовал такой персонаж — malandro. Тогда это слово имело скорее негативный окрас, поскольку так называли молодых людей, зарабатывавших на жизнь не самым честным способом, но при этом стремившихся произвести впечатление на женщин. Это находило отражение в их манере вести себя, одеваться и двигаться в танце. В этом есть определенная небрежность, уверенность в себе, но при этом довольно трепетное отношение к своей даме, стремление показать ее в выгодном свете и в то же время продемонстрировать свои танцевальные навыки. Malandragem — умение найти комфортный выход из определенных ситуаций. Если ты обладаешь этим качеством, то очень быстро думаешь, принимаешь решение. Ginga наверняка известна тем, кто имеет отношение к капоэйре. Это движение, которое отличается своеобразным способом переносить баланс тела. В более широком смысле ginga — это поведение бразильцев в повседневной жизни, наше отношение к реальности.
Например, бразильцы «расслаблены», много жестикулируют, наш вариант португальского языка более напевный... Это отражается и в манере танцевать — свободно и естественно, так же, как мы воспринимаем окружающую действительность.
Несмотря на то что бразильцам это присуще «от природы», этому можно научиться. Причем речь идет и о партнерах, и о партнершах. Например, русские девушки двигаются по-другому. Вы менее закрытые, менее скованные. Москва — очень открытый город, женщины тут легче воспринимают новое. Конечно, многое зависит от воспитания. Если тебе говорили, что ты не должна улыбаться, то сложно изменить это на занятии. Если же тебе давали больше свободы в детстве, то и в танце ты будешь вести себя более раскованно. В Европе иногда сложно даже объяснить, что надо подойти ближе к партнеру. Здесь такой проблемы не возникает.
WLD: Как вы строите свое занятие? Как учитываете то, что зачастую на ваших уроках собираются танцоры разного уровня?
Жоржи: Моя цель — чтобы каждый выносил для себя с занятия что-то новое. Хочу, чтобы ученики уходили счастливыми. У меня есть группа для продолжающих, где я могу показать сложные элементы. Тех же танцоров можно увидеть в группе для начинающих, в которой занимаются и те, кто пришел впервые, и те, кто уже освоил базовые шаги в гафиэйре. Я все время говорю ученикам продвинутого уровня, что нужно работать над базой, начинающие знают, что должны практиковать то, что уже выучили, а те, кто пришел впервые, учатся вместе со всеми, и это позволяет им быстрее осваивать технику. На основе базы я ищу движение, которое могу отрабатывать со всеми уровнями. Так я могу удовлетворить интерес каждого, все узнают новое на занятии. Очень люблю работать над техникой. Очень важно понимать, что недостаточно просто выучить множество движений: парень должен научиться быть партнером, а девушка — партнершей. Если танцоры обладают хорошей техникой, они будут дополнять друг друга. Если этого нет, то они доставляют неудобство себе и другим. Мы же говорим о парном танце, он должен приносить удовольствие, а без хорошей техники и базы это невозможно.
WLD: Складывается впечатление, что самбисты продвигают свой стиль по большей части в зук-среде: самба звучит на зук-вечеринках, на которых вы и другие преподаватели стараетесь удивить зукеров своей техникой, интересными движениями, трюками. Будет ли самба когда-то развиваться без зука? Каковы в целом пути популяризации танца?
Жоржи: Мы действительно стараемся показать самбу в зук-среде, это же тоже часть бразильской культуры. Многие преподаватели зука также танцуют самбу, хотят, чтобы о ней узнавали. Но на вечеринках обычно звучит одна-две песни самбы, потому что танцоров немного, и не все решаются выйти на танцпол. Я думаю, что самба станет более известной, когда ученики почувствуют себя более уверенно и начнут танцевать не только на занятиях. Если те, кто уже знает базовые движения, не будут бояться их отрабатывать на вечеринках, тогда будут танцевать хотя бы 5-6 пар, а не одна. У нас в Бразилии вообще нет страхов: мы выучили несколько движений и уже идем на вечеринку и танцуем их. А здесь люди — перфекционисты. Это здорово, потому что вы стремитесь отработать технику. Если уйдет страх, то постепенно появятся места, где можно будет танцевать, группы, исполняющие самбу. И еще танцу нужно время. Но я вижу у самбы де гафиэйра большое будущее. Не только в Москве, но и в других городах России появляется к ней интерес.
WLD: Самба де гафиейра в то же время сложный с технической точки зрения танец, сложнее таких популярных стилей, как зук и сальса. Не кажется ли вам, что это не способствует распространению танца?
Жоржи: Это действительно один из самых сложных парных танцев, потому что в нем много элементов, синкоп. Но с другой стороны, это и делает танец интересным — когда видишь, как двигаются другие, появляется определенный вызов, цель, которой хочется достигнуть. Чтобы освоить гафиэйру, нужно прежде всего терпение. В самом начале ты копируешь, повторяешь за преподавателем, нужно постоянно считать, проговаривать движения. Многим иногда не хватает упорства. Согласен, сложность гафиэйры не делает процесс обучения легче, но я стараюсь встать на место ученика и понять, что именно вызывает проблемы. В Бразилии мы также осваиваем нашу самбу в танцевальных школах. Но когда начинают получаться первые движения, у ученика появляется стимул работать дальше.
WLD: По сравнению с зукерами, самбистов в Москве довольно мало, но при этом самба-сообщество очень дружное, согласны? Ожидали ли вы найти таких активных единомышленников здесь в Москве?
Жоржи: Самба де гафиэйра в России достигла того уровня, который мы видим сейчас, именно благодаря местным танцорам. Я не буду говорить о себе и о своих занятиях, я хочу сказать об их любви к самбе. Я много где работал, преподавал разные стили, но именно в Москве танцоры продвигают этот стиль, воплощают мечты в жизнь. Именно они делают его популярным, не я. У меня легкая работа: прихожу на занятия, смешу учеников, всем весело. Да, я выполняю свою задачу, но они делают больше. Преподаватель — это что-то вроде ключа, который открывает дверь, но именно ученики помогают танцу развиваться. Они очень дружные, хорошо относятся ко мне и поддерживают меня. Я счастлив и потому решил остаться. Благодаря самбе здесь я встретил друзей, и она будет процветать за счет их любви к танцу. Самбе нужна любовь. А остальное придет со временем.
Все секреты самбы де гафиэйра узнавала Алена Братухина.
