Современный танец насчитывает больше ста лет своей истории, и за это время появлялись различные техники, входившие в общее понятие «современной хореографии». В 30-40-е годы XX века прорывным стилем стал модерн. Тогда, хотя, впрочем, и сейчас, развитие модерна ассоциировали с именем Марты Грэм — американской танцовщицы, отрицающей классические балетные формы хореографии. Именно таковой была философия стиля: новые формы, свобода самовыражения, уход от правильности балета. Но эпоха современной хореографии неразрывно связана с еще десятком имен. О них русскому зрителю, пока что слабо различающему модерн и контемпорари, рассказала Венди Перрон, бывший главный редактор и постоянный автор американского журнала Dance magazine.
Венди имеет огромный опыт в качестве танцора и хореографа, она изучала разные техники современного танца, поэтому о его развитии последних 30 лет говорит, исходя из собственных наблюдений. Венди Перрон оказалась в России неслучайно — ее лекция прошла в рамках второго ежегодного фестиваля Дианы Вишнёвой «Context».
Собрав всех интересующихся в зале Центра документального кино, она наглядно продемонстрировала, кто и как создавал этот стиль последние десятилетия.
В английском языке есть два понятия — modern и contemporary, тогда как в переводе на русский они обозначают одно слово «современный». Поэтому важно также понимать, где проходит граница и почему ее необходимо провести.
В раннем современном танце (читайте — модерн) было важным то, что делала Марта Грэм: сжатие и освобождение внутреннего импульса.
«Весь мощный импульс вашего тела нужно сжать в себе и резко выпустить наружу. Это ощущение должно начинаться в центре тела», — рассказывает Венди Перрон.
Несмотря на то что Марта Грэм бастовала против классического балета, в ее работах также были персонажи и была история.
Мерс Каннингем, без которого история современного танца была бы неполной, не хотел танца ради истории, не хотел драматичности сжатия, он хотел танца ради танца. Он продолжал работать с движениями спины, как и Марта Грэм, но вместо ударного импульса он использовал прогиб спины. Он задействовал всю сцену, тогда как Марта располагала свою историю в центре.
Каннингем считал, что танец создает три детали: движения, музыка, восприятие. За музыку в его постановках ответственным был композитор, создающий музыку или звук безотносительно того, что происходит на сцене. А за индивидуальное восприятие ответственными были зрители.
Все эти изменения в том модерне, что видел зритель, требовали нового имени. Одним из них стало имя «постмодерн» или, как чаще говорят сейчас, «контемпорари», — все, что идет от Мерса Каннингема и позже.
Триша Браун — другое важное имя для тех, кто изучает истоки танца. На творчество этого хореографа сильно повлиял Каннингем, поэтому она становится невольной участницей этой эволюции. Основы те же, но в танце больше движений, перетекающих из одного в другое. Постоянное движение, за которым не угадаешь следующее. Триша, в отличие от Каннингема, воспринимала человеческое движение иначе. В ее хореографии одна часть тела могла работать одним способом, а другая совсем иначе.
Кстати, Венди в 70-е сама танцевала с Тришей и поставила около 40 работ дляее коллектива, поэтому отмечает, что Триша, в свою очередь, повлияла на нее как хореографа.
Твайла Тарп соединяла балетную виртуозность и джазовый оттенок. Она — та, кто поставила в 1976 году хореографию, где танцевал Михаил Барышников.
«Именно эта работа сделала Мишу американцем», — подытожила Венди.
Далее видео за видео она показывала своим любознательным гостям, как работал Лар Любович, как западноафриканский стиль и современная хореография успешно соединяются в творчество Рональд К. Брауна, а хип-хоп с модерном в спектаклях Кайла Абрахама.
«Все это примеры индивидуальных хореографий на заре нового современного танца. У каждого был свой современный танец», — сказала Венди.
Список имен может быть еще очень длинным, как раз потому что современный танец у каждого свой. С другой стороны, Диана Вишнёва, которая накануне лекции Венди провела открытый public talk на тему проблематики современного танца в России, отметила, что современная хореография — это не когда ты делаешь все, что хочешь. Это не об этом. Здесь есть техники, которые за сто лет сменялись друг другом, умирая и выживая, и их можно изучать годами.
В России наследию пока не учат. Да, театры расширяют репертуар для малых групп, работающих в нетрадиционных жанрах, растет движение современных хореографов в Екатеринбурге и Перми, но школы нет. Именно поэтому и был придуман фестиваль «Context»: организовать место, где можно учиться и теоретической, и практической частям такого многоголосого жанра, как современная хореография. Получилось или нет, зависит опять же от личного восприятия каждого зрителя.
Текст: Екатерина Перминова
Фотографии предоставлены организаторами фестиваля Context.
