Творческое выгорание, синдром самозванца, дискомфорт от взаимодействия с другими людьми. Знакомо? Многие люди приходят на танцы за положительными эмоциями, но именно там зачастую и переживают нешуточные кризисы. Почему так происходит и как этого избежать? И как использовать движение во благо своего душевного равновесия, а не во вред?
Об этом мы поговорили с Артуром Черненко и Марией Медведевой, авторами проекта «Танцевальная психология», который существует с 2021 года.
Досье:
Артур Черненко, чемпион Европы по ирландским танцам 2011 года (Милан), преподаватель бачаты и сальсы с 2012 года, танцевал и преподавал хастл. Окончил психологический факультет по специальности психологическое консультирование. Сертифицированный арт-терапевт, гештальт-терапевт 2-й ступени (МИГАС). Танцевальный терапевт.
Мария Медведева, окончила РГСУ по специальности психологическое консультирование. Аспирантура — «Общая психология. История психологии. Психология личности». Диссертация на тему: «Индивидуальные особенности психосексуальности молодежи». 12 научных статей. Преподает в РГСУ. Гештальт-терапевт, телесно-ориентированный терапевт. Танцует бачату и кизомбу с 2019 года.
Когда Мария пришла в социальные танцы, она столкнулась с тем, что на мероприятиях к ней часто подходили и просили экспресс-консультации. Так она впервые задумалась о том, что ее работу и хобби надо объединить. Стала искать проекты на тему психологии и танцев, и ее педагог рассказал об Артуре, который до этого занимался темой психологии в танцах 4,5 года. Артур и Мария начали работать в тандеме, дополняя танцевальный и психологический опыт друг друга. В том числе стали использовать приемы танцевально-двигательной терапии.
История: Танцевально-двигательная терапия появилась как направление психотерапии в 50-х годах ХХ века в США. Первыми терапевтами такого рода стали танцоры, которые заинтересовались психологическими аспектами танца. Среди них: Мэрион Чейс, Труди Шруп, Мэри Старкс, основательница метода аутентичного движения.
Позже к Марии и Артуру присоединилась Сильвия — еще один профессиональный психолог. Сегодня в терапии с нашими героями можно разобраться как с телом, так и с душевными переживаниями.
WLD: Почему вообще так получается: человек приходит на танцы чтобы они его радовали, но даже при этом сталкивается с множеством проблем. Как оставить для себя эту сферу восполнителем, а не пожирателем энергии?
Мария: Танцы обычно становятся срезом нашей жизни, нашего взаимодействия с людьми. Причем зачастую сначала появляется эйфория, а уже потом обостряются комплексы. Тесный контакт в парных танцах только актуализирует эти проблемы, ведь мы не всегда позволяем себе находиться на такой маленькой дистанции даже с близкими людьми. Человек падает в реакцию и уже не может проследить за своим поведением, а идет в свои привычные способы реагирования.
WLD: То есть это опасное хобби по факту и куда безопаснее, условно, сидеть дома и крестиком вышивать ?
Артур: Танцы — это все-таки про взаимоотношения, про контакт, диалог между людьми. Причем речь идет не только о взаимодействии мужчин и женщин. Общаются парни с парнями, девушки с девушками, ставятся совместные шоу-номера, люди встречаются и знакомятся на фестивалях. Когда человек попадает в эту среду, включается психология: другими словами, человек переносит свои паттерны общения в эту среду. Причем в экстренных ситуациях происходит «откат до первоначальных настроек». Допустим, партнер отказывает девушке или говорит что-то во время танца. Если человек к этому готов, он это быстро проскакивает, у него вопрос с самооценкой закрыт. А если здесь есть проблема, он будет буксовать. Гештальт-подход как раз смазывает шестеренки и позволяет переключиться.
WLD: Как вы работаете с клиентами и насколько долго люди остаются у вас в терапии?
А: Обычно придя ко мне в кабинет, человек формулирует запрос. Потом мы идем в зал. Там мы работаем с телом методами танцевально-двигательной терапии плюс авторскими методами, связанными с сальсой-бачатой, хастлом, танго. Потому что там есть такие понятия, как баланс, опора, движение в пространстве, заполнение пространства, импровизация (т.е. то, что мы позволяем себе). Когда человек приходит в зал, там всякое бывает: мы погружаемся в детство, можем и плакать, можем и смеяться, и скакать можем, экспериментировать с простыми движениями. Обычно люди после одной консультации остаются в терапии, потому что их проблема возникла не на танцполе.
М: То, что можно решить за один раз, относится скорее к коучинговым вещам по типу «научите меня». А вообще длительность терапии всегда индивидуальна. Приведу такой пример: человек приходит к врачу с температурой: это может быть простуда или серьезное заболевание, и в зависимости от этого будет строиться само лечение.
WLD: В чем плюсы танцевальной терапии?
М: Есть травмы, которые получены человеком еще в довербальный период, — до трех лет, во время беременности. Человек не может рассказать о них при всем желании, так как не помнит этого, но через танцевально-двигательную терапию его тело может их показать.
А: Мы просто это видим: нас научили, например, работать с мышечным панцирем. А еще через движение действительно можно протанцевать что-то: боль, страх, радость.
WLD: Есть ли специальная техника для этого и можно ли работать над проблемой самостоятельно?
М: Техника, конечно, существует. Но зачастую проблема состоит даже не в ее незнании, а в наших внутренних ограничениях и убеждениях, поэтому все же рекомендуется заниматься танцевально-двигательной терапией в группе или со специалистами. Хотя, конечно, если человек сам определил, что он чувствует, назвал свою эмоцию, расшифровал и протанцевал, то почему бы нет.
А: Это можно сравнить со спортзалом: есть квалифицированный тренер, который поможет подобрать упражнения и систему питания, а можно самому — это тоже вариант, но часто менее эффективный. Плюс в этом деле очень важен свидетель. Обычно люди любят, когда на них смотрят и дают какую-то обратную связь. В первую очередь это психологическая практика, танцы здесь играют второстепенную роль, они своего рода толчок. С их помощью человек начинает знакомиться с самим собой и людьми.
WLD: С какими запросами к вам чаще всего обращаются?
М: Ко мне часто приходят девочки, спрашивают — это вообще легально уйти посреди танца, если партнер меня во все стороны корежит и ломает, или отказать при приглашении, если от него плохо пахнет. Или, бывает, после трех танцев она решила, что у них любовь, а парень взял и другую девушку пригласил.
При этом надо учитывать нашу особенность: у нас партнеров меньше, чем партнерш, и любой мужчина, если он пришел на двух ногах и что-то делает, уже молодец. От этого часто происходят искажения: парень думает: «Наконец-то меня любят, я классный», перестает заниматься самоанализом, и его уносит.
А: Ко мне приходит много девушек, и все задают вопрос: «Что со мной не так?»
За этим вопросом часто стоит перекладывание ответственности на меня: «что со мной не так и что делать». Тут возникает вопрос, зачем ты вообще пришел в танцы, какой у тебя запрос. Если не можешь сформулировать его, будешь метаться от одного смысла жизни к другому. Мы как раз работаем с формированием этого смысла.
Приходим, например, к тому, что человек не за техникой пришел, а за компанией. Это сильно упрощает пребывание в танцевальной среде и убирает барьер между удовольствием и человеком. Иначе можно попасть в танцевальные кризисы. Ко мне приходили именитые преподаватели и говорили: «Я хорошо танцую, у меня много групп, с деньгами нет проблем, но что-то не так».
М: Это скорее всего значит, что человек выгорел.Выгорание происходит обычно потому, что он использует свой потенциал непонятно куда и непонятно для чего. Отсюда возникает чувство неудовлетворенности, потому что вместо того, чтобы посидеть и подумать «чего я вообще хочу?», человек делает вывод: «Мне надо сходить к еще 5 мастерам или взять кого-то еще в группу».
Например, бывают люди, для которых показатель хорошей вечеринки — это то, что они не стояли ни одной минуты. Они думают: «Боже мой, я два танца простояла, что-то не так». А потом мы задаем вопрос: «Зачем вы приходите на вечеринку, что вы от нее хотите получить?» Ну как, отвечают, классные эмоции. А как их получить? Замечаешь ли ты, что ты устала? Говоришь ли с людьми? Задумывалась ли ты над тем, что вечеринки не только для танцев, но и для общения?
WLD: Как люди выбирают направление? Есть ли у вас какая-нибудь классификация танцев по типам личности?
А: Многие люди приходят в танцы подвигаться и раскрепоститься. Народ здесь обычно раскрепощен. Подумайте только, как люди в поддержки падают и других отправляют на них без зазрения совести, как обнимаются с малознакомыми людьми. Вторая потребность — общение. Наконец, когда человек занимается умственным трудом, ему часто требуется восстановить душевное равновесие, и он чувствует потребность в движении.
Что касается классификации, когда я начинал, у меня были порывы ее составить: холерик предпочитает одно, флегматик другое, но Маша мне вправила мозги.
М: Так сказать, «позволила холерику танцевать все что угодно». Потому что это момент процесса: сегодня хочется одного, завтра другого.
А: Есть две тональности: мажор и минор, и они формируют два типа настроения: веселое, расслабленное и, наоборот, прибивающее к полу, драматичное. Сальса, например, имеет очень интересный бит: он находится в диапазоне, в котором бьется наше сердце во время оргазма. Поэтому люди, когда слушают и танцуют сальсу, испытывают эйфорию, и движения там быстрые, там очень много соло, самопредъявления, позерства. Есть расстояние, но при этом очень много контакта, много сексуальности, нарциссических элементов. Я бы сказал так: мы попадаем, погружаемся в то, что танцуем, поэтому можно пробовать разные направления: полезно иногда погрустить, замедлиться, подумать, пережить это состояние. Почему мы иногда слушаем тяжелый агрессивный рок? У нас все внутри кричит, а если мы при этом волосами трясем, то вообще отлично разгружаемся. Танцы дают возможность неосознанно разгрузить себя.
А с классификациями и «диагнозами» стоит быть осторожнее. Тут, например, один преподаватель писал про созависимость на танцполе. Созависимость — это вообще история из клинической психологии. Так что не стоит бросаться такими фразами, а услышав их, принимать их на свой счет.
Танцевальная же психология может помочь в разных сферах жизни. Мы говорили сейчас в основном о парных танцах, но она работает и с теми, кто в сольных направлениях: помогает проработать в том числе психосоматику, убрать зажимы в теле, улучшить микроклимат в школе (например, разрешить конфликты). Этим всем может заниматься специалист.
Беседовала Александра Полякова.
