Оказавшись в зале, где занимаются люди с ограниченными возможностями и волонтеры, чувствуя теплую атмосферу, смотря на горящие глаза танцующих, начинаешь понимать смысл фразы «Танцы — это жизнь». И становится немного стыдно, что порой бывает лень идти на тренировку и ты проводишь вечер перед телевизором, тогда как некоторые участники ездят сюда по два часа с противоположного конца Москвы и не пропускают ни одного занятия. Инклюзивный танец — танец особенных людей, целая индустрия со своими ценностями и мероприятиями. Об одном из них — фестивале «Inclusive Dance» — мы поговорили с его организатором Леонидом Тарасовым.
WLD: Леонид, когда появилась идея инклюзивного танца и что она собой представляет?
Л.Т.: Инклюзивный танец рождается, когда вместе танцуют человек с инвалидностью и человек без инвалидности. Они не просто вместе что-то делают, они вместе творят, создают свой танец, они дружат, поддерживают друг друга, обмениваются идеями, мнениями, чувствами. Это не только внешняя картинка, это союз, такая, скажем, дружба. Идея инклюзивного танца пришла к нам самостоятельно, автономно, хотя мы, конечно, не первые, кто занимается данным делом, и коллективы существуют уже давно.
С середины XX века, может быть, с 70-х годов, были танцоры, которые получали травмы или инвалидность и после этого начинали по-другому смотреть на танец людей с ограниченными возможностями. Некоторые приходили, наоборот, из большого искусства, спорта. Может быть, у них были дети или друзья с проблемами, или они просто хотели помочь. Но сейчас, конечно, инклюзивный танец очень развит в мире. Очень много коллективов есть в Великобритании, в США, в Европе. В России тоже существуют коллективы, и мы с нашим фестивалем делаем сейчас определенные шаги к развитию, к активизации данного направления как самостоятельного явления.
WLD: А как пришла идея создать фестиваль?
Л.Т.: Идея родилась сама собой, потому что я 15 лет занимаюсь с ребятами с инвалидностью, учу их танцам и руковожу организацией. Мы очень много работали, и настал момент, когда нужно было сделать шаг вперед. Это было связано и с тем, что у нас рождались новые идеи, нам хотелось, чтобы это было что-то красивое, большое, чтобы это движение больше поддерживали. Также мы столкнулись с проблемой, что люди с интеллектуальными нарушениями, например, часто оказываются вообще без внимания. Есть танцы на колясках, а чем хуже люди с интеллектуальными нарушениями?
Наш коллектив из 80% состоит именно из таких танцоров, но мы не можем никуда с ними выйти, потому что на любом мероприятии, куда мы приходим, нам говорят: «да, танец на колясках давайте, а вот люди с интеллектуальными нарушениями нам не нужны». Поэтому мы хотели сделать для наших ребят, для нашего коллектива хорошее мощное мероприятие. Но когда делаешь хорошее мощное мероприятие, то его невозможно делать для себя. Мы стали делать для всех. Вот так фестиваль родился, два года эта идея вынашивалась, было очень сложно решиться, и потом в один момент мы решились.
WLD: Кто помогает в организации фестиваля?
Л.Т.: В первую очередь, это волонтеры. Фестиваль был придуман мною как идея, концепция, а обработан, развит и воплощен целой командой волонтеров.
WLD: Каким образом можно стать волонтером?
Л.Т.: Через наши сайты, анкеты. Мы их ищем разными способами и приглашаем.
WLD: Проводитcя ли какая-то предварительная работа, есть ли какие-то требования, параметры, качества, которыми должен обладать волонтер?
Л.Т.: Конечно, есть, но мы не проводим специальные тренинги, у нас есть собеседования, но иногда не бывает даже этого, так как у нас есть коллектив и налаженная работа. Мы приглашаем волонтера попробовать, протестировать себя. Он приходит, смотрит на ребят, ощущает себя, он пробует танцевать, и дальше все решается естественно: кто-то сразу уходит, кто-то сомневается, пробует, а другие сразу остаются. У нас есть волонтеры очень сильные, которые ведут целыми годами группы ребят, т.е. не просто разовые мероприятия, они приезжают каждую неделю, работают с ними, делают постановки, вкладывают свою душу.
WLD: Опирались ли вы на зарубежный опыт при организации фестиваля?
Л.Т.: Нет. Мы воплотили то, что было в нас, в нас жило, что мы сами думали и хотели. Мы просто считаем себя достаточно квалифицированными людьми в этих вопросах. Не то чтобы нам нечему учиться у других, мы учились постоянно, но нам есть много что сказать, а когда есть что сказать, не всегда надо подсматривать, это бывает даже вредно, можно сбить внутренний настрой.
В том году у нас была задача реализовать внутренний образ того, что мы хотели сделать, и мы это сделали, не ушли в стороны, не пошли на компромиссы, сделали то, что мы хотим, невзирая на затраты. Эта стратегия себя оправдала. Когда к нам приехали наши зарубежные эксперты, гости, они это увидели и оценили. Они сказали, что у нас есть много того, что, например, не встретишь даже в Европе, которая считается более передовой территорией по сравнению с Россией. Мы, конечно, смотрим на иной опыт, но мы не сторонники копирования.
WLD: А вообще если сравнивать инклюзивный танец в России и за границей. Насколько там это развито?
Л.Т.: Я думаю, что более развито. Почему? Даже судя по количеству коллективов, которые существуют, и по уровню их развития, по возрасту этих организаций. Есть организации, которые существуют там по 30 лет, с 60-х годов даже есть. И там большой опыт накоплен, там есть большие ассоциации, например, DanceAbility, они ездят по всеми миру, рассказывают, делятся своим опытом. У нас есть очень яркий опыт тоже, но во многих местах он такой как бы еще самостийный, недавно возникший. Федерация по танцам на коляске — сильная, авторитетная организация, очень здорово развивающаяся, но там пока не так много участников, как, например, в той же самой Европе. Мы здесь по количеству коллективов, по времени существования, конечно, отстаем.
WLD: Есть в России какие-то организации, где обучают педагогов для работы с людьми с ограниченными возможностями именно танцевальной направленности?
Л.Т.: Именно в инклюзивном танце такого нет. Есть различные психотерапевтические подходы, танцевально-двигательная терапия и какие-то танцевальные практики, опыты, где занимаются с ребятами, но так, чтобы это было поставлено на систему, — нет. Я могу сказать, что мы начали сами это делать, мы ездили вместе с Сергеем Фурсовым и Павлом Алехиным, членами оргкомитета фестиваля, в конце сентября – начале октября в Череповец и Ульяновск, где проводили два больших пятидневных семинара для организации Северо-Западного и Приволжского округа. Это было начало такой серьезной работы по обучению именно специалистов, где были руководители и представители общественных организаций, танцевальных коллективов, волонтерских организаций, театров. Но, конечно, на уровне вуза таких организаций нет.
WLD: Куда могут обратиться люди, которые захотят заниматься инклюзивным танцем?
Л.Т.: Вот наш фестиваль, он как раз показывает коллективы, которые занимаются этим танцем на хорошем уровне в разных городах России: и в Воронеже, и в Кирове, и в Череповце, и в Новороссийске, и в других городах такие коллективы есть. Благодаря фестивалю о них узнают, и волонтеры могут прийти и помогать там.
WLD: А много ли у нас центров, где обучают?
Л.Т.: В прошлом году участвовало 58 коллективов и пар из 22 регионов России. Конечно, если мы берем все 90 регионов, то их больше, и кто-то не участвует, а только начинает. Работа с волонтерами достаточно новая тема в танцах с инвалидами, в основном коллективы работали и работают с людьми с инвалидностью. Приход волонтеров сильно активизировался с появлением фестиваля. Он настроен именно на это. Мы создаем для этого все условия. И поэтому сейчас организациям, чтобы сделать танцы и принять участие в фестивале, надо найти волонтеров. Уровень фестиваля настолько высокий, что любому волонтеру интересно в нем поучаствовать.
WLD: А если не брать конкурсную историю, есть ли какое-то обучение, несколько дней в неделю, куда люди могут просто прийти потанцевать?
Л.Т.: Да, конечно, такие ребята уже есть. Инклюзивный танец — это не только сцена, это и танцевальная реабилитация. Ребята могут приходить и заниматься просто так. Инклюзивный танец еще и волонтерство, т.е. волонтер может тоже не ориентироваться на сцену, а просто приходить, танцевать и общаться.
WLD: Сложно создать такой центр? Много ли их в России?
Л.Т.: Пока мало. Большая проблема найти помещение. Даже в Москве в рамках фестиваля мы планируем создавать такую площадку, чтобы она была доступной и удобной для инклюзивного танца. Но это нужно арендовать, вкладывать туда большие средства. Мы работаем в доме культуры на Вешняковской, замечательное место, но оно находится на краю Москвы и туда ездить неудобно, тяжело, плюс еще время ограничено. А мы хотели бы сделать такую площадку, где мы могли бы заниматься столько, сколько хотим. Для этого нам нужно сделать еще и бизнес-проект, найти инвесторов, спонсоров и научиться самим зарабатывать деньги.
WLD: Кроме финансовых трудностей, с каким еще сложностями сталкиваетесь?
Л.Т.: Самое важное для фестиваля — это информация. Если нет информации, нет ничего. Нет волонтеров, нет партнеров, нет финансов. Мы ощущаем некую информационную изоляцию, потому что проект социальный, мы не можем платить в газеты-журналы деньги за рекламу. И поэтому они не особо интересуются нами. Также не хватает профессионалов — журналистов или грамотных пиарщиков, которые могли бы серьезно заниматься такой работой, не просто разок подсказать, а взять на себя функцию по раскрутке фестиваля.
WLD: Какой опыт вы для себя вынесли за время организации первого фестиваля?
Л.Т.: Мы с женой, тоже организатором этого фестиваля, работали в три смены, не спали ночами. Должны были все сводить, переделывать, доделывать, и это, конечно, было очень тяжело. Но мы получили опыт такого прохождения сложного мероприятия от начала до конца, как раз от идеи до реализации. Сейчас мы учитываем все минусы, все ошибки, которые допускали, перестраховываемся. Конечно, в этом году мы организовываем на порядок выше, чем это было в прошлом.
WLD: В положении фестиваля сказано, что возраст участников до 35 лет, а есть ли идея сделать мероприятие для людей более старшего возраста?
Л.Т.: Да, есть, и она будет реализовываться в следующем году. Мы снимаем ограничения по возрасту, чувствуем, что стали достаточно сильными, чтобы включить старшую категорию тоже.
WLD: И последний вопрос, что бы вы хотели сказать людям, которые придут на гала-концерт фестиваля?
Л.Т.: Я хочу сказать, что это будет уникальное и потрясающее событие, которое не повторится и которое, я уверен, не оставит ни одного человека равнодушным. В него вложено столько души, столько света и любви, в нем работают настолько профессиональные, внимательные люди, и оно сделано так умело, так красиво, так интересно, со столькими сюрпризами, неожиданностями и так это все скомпоновано, что должно получиться очень сильное мероприятие. Несравнимое по эмоциональному накалу ни с каким концертом какой-нибудь суперзвезды. Я думаю, что зрители будут вспоминать об этом целый год.
Интервью подготовила Ольга Лифинцева.
Фото: inclusive-dance.ru
