На этой неделе в прокат вышел фильм «Танцующий в пустыне», история борьбы за свободу творчества и самовыражения. События разворачиваются в Иране, где танец попадает под негласный запрет.
В основе лежит реальная история танцора. В 2009-м танцор Афшин Гаффариан поехал на фестиваль иранской культуры в Германию, но на родину не вернулся. Он переехал в Париж, основал свою танцевальную компанию Réformances (от фр. réformer (реформировать) и performance (представление), учился в Национальном центре танца. Сейчас он студент Сорбонны.
История главного героя перекликается с одним из самых драматичных эпизодов из биографии Рудольфа Нуреева, который в 1961-м отказался возвращаться в СССР после гастролей в Париже. В «Танцующем в пустыне» Афшин восхищенно смотрит записи выступлений артиста балета, а Париж ассоциирует с местом, где он, как и Нуреев когда-то, обретет свободу. Правда, герой не мог вернуться домой из-за проблемы другого рода: в его стране фактически запрещено танцевать.
Почему танец вообще может быть «вне закона»? «Танец в Иране не запрещен в том смысле, что нет точного закона, который бы запрещал людям танцевать, — поясняет Гаффариан. — В силу ряда исторических, культурных и религиозных причин, это искусство остается в стороне и игнорируется в официальной среде. Но это не значит, что танца просто нет в Иране, что все формы танца являются незаконными. На самом деле это существует в нашей стране везде. Я пришел к выводу, что в Иране мы танцуем чаще, чем здесь, во Франции. В Иране люди танцуют часами на свадьбах, днях рождения, семейных мероприятиях, во Франции же это встретишь только в ночных клубах. В то же время многие иранцы остаются в неоднозначных отношениях с танцем: они любят танцевать во время семейных мероприятий, но не признают танец как вид искусства, в общественном месте с людьми, которых они не знают».
Гаффариан считает, что проблема кроется в негативных коннотациях, которыми обладает само слово. «В Иране танец существует даже в официальных и общественных местах, просто он не называется «танцем», он является частью театра, художественной гимнастики или аэробики, когда речь заходит о таких танцевальных формах, как хип-хоп. К сожалению, слово «танец» ассоциируется с пошлостью, проституцией, эксгибиционизмом, наготой, которые не соответствуют ценностям иранского общества», — рассказывает Афшин.
Выступление героев в пустыне, которое они тщательно готовят и скрывают от Басидж (иранской полиции нравов), лучше всего описать как пластический спектакль. Афшин Гаффариан действительно участвовал в подобной постановке в 2007 году, которая предназначалась специально для пустыни. «Тогда мы не считали то выступление танцем. Это бы пластический театр», — говорит он. Интересно, что Афшин не видит, где проходит граница между танцем и театральным искусством. «В восточных странах между театром и танцев, актером и танцором нет большой разницы, — рассказывает он. — Мы даже используем одно слово, чтобы описать два этих явления. На Западе танец и театр позиционируются как разные вещи. Мне же все равно, как меня назовут, актер или танцор. Я творец».
Для работы над фильмом создатели «Танцующего в пустыне» отправились в Марокко. Сцену в пустыне снимали в Сахаре, где установили специальный деревянный настил, засыпанный песком, чтобы актерам было легче танцевать.
К работе над картиной привлекли британского танцора и хореографа Акрама Хана, одного из постановщиков церемонии открытия Олимпийских игр 2012 года в Лондоне. Танцевальные сцены могут показаться не слишком эффектными, но в этом и была изначальная задумка. «У меня были сомнения, стоит ли делать постановку сложной, но Ричард Рэймонд (режиссер фильма. — Прим. WLD) решил, что чем проще, тем лучше», — говорит Хан.
Исполнительница роли Элайи Фрида Пинто рассказала, что подготовка танцевальных сцен длилась в течение 14 недель и ежедневно занимала 8 часов. Но актриса уверена, что она не просто работала над ролью. «Я также стала сильнее не только в физическом, но и в эмоциональном плане. Теперь я проще отношусь к проблемам. Лично для меня эти репетиции стали больше, чем подготовка к роли. Это подготовка к жизни», — говорит Пинто.
Российский прокатчик с умом подошел к вопросу рекламы картины: фильм о танцах анонсировали сами танцоры. В социальных сетях была запущена танцевальная эстафета «За свободу самовыражения», которую поддержали Адам, Dober Джоник, Настя Юрасова, Alena Fox, Андрей Бойко и многие другие.
В фильме «Танцующий в пустыне» нет эффектных сцен, вдумчивых диалогов, зато в основе лежит прекрасная идея. Признаем, такому содержанию можно было придать лучшую форму (спишем все на первый полнометражный опыт режиссера). Но несовершенства фильма отходят на второй план, если задуматься о жизни покинувшего свой дом ради творчества Афшина Гаффариана, который в одном из интервью сказал: «Я буду там, где я могу быть на сцене. На самом деле сцена и есть моя настоящая Родина».
Премьеру посетила Алена Братухина.
